И когда ученик достигал совершенства, то его учителя разрешали ему преподавать и
приносить [другим] пользу, писать книги, отвечать на вопросы и так далее. И всё это лишь
увеличивало его пребывание рядом с ними и их довольство согласно его знаниям и длине его
жизни. Это и имеют в виду, говоря о «длительном времени», то есть это длительное время
близости к шейхам, длительное время получения знаний и отсутствие между ними
промежутка.
И эта научная этика отразилась в следующем ответе по фикху наших ханафитских ученых.
Известно, что лучшая мечеть для намаза – это мечеть Харам, затем мечеть Пророка (да
благословит его Аллах и да приветствует), а потом – Аль-Акса. Дальше они говорят:
«Аль-Кубба, потом более древняя, потом большая или более близкая, а мечеть устаза
в получении знаний или где слушаешь наставления лучше единогласно»[1].
Иными словами, намаз студента шариатского знания в мечети его учителя лучше, чем намаз в
более древней мечети, а также в той, которая больше, и ближайшей, потому что так он может
узнать что-то полезное у своего учителя, совершая намаз рядом с ним или слушая его общие
наставления. И поэтому они указали на желательность для студента совершать намаз в
мечети учителя, чтобы так увеличить время пребывания рядом с ним, ведь шейх может
вспомнить что-то и рассказать, хотя во время урока ему может и не прийти это в голову. А как
же это много! И это увидит и поймет на практике лишь тот студент, который постоянно
находился рядом с учителем[2].
Ибн Аббас, да будет доволен ими обоими Аллах, был совершенным примером в плане
постоянного нахождения со своими учителями и адаба к ним. Он мог ждать возле двери
сподвижника, чтобы услышать от него что-то, а когда тот выходил, то шел за ним, задавая
вопросы. И он не стучал в дверь, боясь, что тот спит или занят.
Это качество было и у имама Абдур-Рахмана ибн аль-Касима аль-Утаби, ученика имама Малика
и его заместителя на его собраниях.
Вот что говорится в его биографии[3]:
«Однажды я пришел к Малику до рассвета, чтобы задать два-три вопроса, и я понял,
что в это время он охотно отвечает. Поэтому в это время каждый день я приходил к
нему. И однажды я прилег перед его порогом и уснул, а в это время Малик вышел,
направляясь в мечеть. И черная рабыня разбудила меня ударом ноги и сказала: «Твой
господин уже ушел, и он не такой беспечный, как ты! Ему сорок девять лет, а
утренний намаз он совершал с тем же омовением, что и ночной»».
Эта рабыня подумала, что он был рабом Малика, потому что он постоянно был рядом с ним,
потому что обычно именно рабы сидели и ждали у двери.
Да помилует его Аллах и пусть будет им доволен!
[1] «Хашия» Ибн Абидина (1:443).
[2] И эту часть я добавил лишь ко второму изданию, а теперь добавляю и к третьему,
осознав ее практический смысл.
Однажды я был вместе с нашим учителем шейхом Абдуль-Фаттахом Абу Гуддой во время
таравиха в мечети Кубба. И это было после первого издания этой книги. Пока мы ждали
начала намаза, я рассказывал ему про их слова: «Наш мазхаб – правда, которая может
быть ошибкой, а мазхаб других – это ошибка, которая может быть правдой». И тогда он
отметил, что лучше говорить: «Наш мазхаб – истина и может быть ошибкой», как уже
указывали на это.
И я очень обрадовался этому замечанию учителя и поблагодарил его за это. И потом он
сказал: «Поэтому говорят: «мечеть устаза»». И я задумался, пытаясь понять смысл этих
слов, и он еще раз их повторил: «Говорят, что студенту лучше делать намаз в мечети
своего учителя, чтобы он больше находился рядом с ним, и это принесет пользу». И я
обратился к источнику, который называл, и нашел там то же объяснение, которое дал нам
наш шейх.
[3] Тартиб аль-мадарик, 2:438
